felixroitblat

Сельский гробовщик Феодосий и его помощник Ефим, провожали на “тот свет” своего близкого товарища и собутыльника Митрофана.
— Долго маялся, — с сожалением проговорил старый Ефим,- царство ему небесное! — и перекрестился. То же самое сделал и Феодосий.
— От чего умер-то? – спросил Феодосий своего односельчанина.
— Дык уж, от клеща, говорят, помер…
— Понятно… Даа, хороший был мужик! – вздохнул Феодосий.
Наступило молчание. Оба стояли, чуть сгорбившись, по обе стороны стола, на котором лежал труп Митрофана.
— Вон, какой боров был, аж быков тягал! – заметил Ефим.
Феодосий, как будто загипнотизированный, продолжал осматривать мёртвое тело старого друга, не веря в его неожиданную кончину. Ещё неделю назад, они засиживались за этим самым столом с разложенными газетёнками, рюмками, бутылками и до самой ночи с воодушевлением обсуждали недавние сельские новости. А теперь на этом месте, уже бездыханный, словно ватой набитый, лежит окоченевший труп самого Митрофана. Феодосий глубоко задумался и не слушал жалобный лепет Ефима.
Рядом, на соседнем столе, среди груды гвоздей, инструментов и окурков, как и положено в таких случаях, стояла только что купленная в местном ларьке бутылка водки. Постоянно чуя близкое присутствие алкоголя, терпение Ефима в скором времени иссякло.
— Давай выпьем, Феодосий, за друга нашего! Жалко всё-таки! Давай, брат, по стопарчику за райскую жизнь на небесах или как у них там…
Феодосий, как бы очнувшись от глубокой дремы, посмотрел на Ефима, смекнул, к чему тот клонит, и утвердительно кивнул. Они сели за стол и стали разливать водку по рюмкам. Феодосий вытащил из кармана потёртых старых джинc пачку “Беломорканала ” и закурил папиросу. Труп Митрофана, уже весь побелевший, лежал в трёх шагах от них. Так они пропустили по две рюмки.
— Прёт-то как! И впрямь как от козла старого! — укоризненно молвил Ефим, обратив внимание на трупный запах.
— Ну ты брось, Ефим, умер человек, чего уж теперь… не обессудь!
— А коли умер, чего так зловонить-то?
— Вот ты сам, когда отойдёшь “туды”, — он поднял указательный палец, — я на тебя посмотрю!
— Нет, брат, каждый по-своему пахнет! Если уж жил козлом, то и вонять будешь козлом, от этого никуда не денешься!
— Это что ж получается — все теперь козлы?
— Ну… Так получается! — улыбнулся Ефим.
— Эк ты чудак, брат! – усмехнулся Феодосий.
Оба разлили ещё по одной и уже теперь стали думать, как им избавится от этого противного смрада и унылого вида некогда живого Митрофана. Погода стояла невыносимо знойная и солнечная, а до вечера было ещё далеко.
— Гроб готов? — спросил Феодосий.
— А то?! Он всегда готов, только вот не знаю, влезет ли? Верзила, вон какой, дай боже!
Феодосий озадачился. И правду — Митрофан был не на шутку велик своею истинно русской широтой, и вряд ли его тело смогло бы целиком поместиться в столь небольшой по размеру гроб.
— Тащи крышку — смерим! — приказал Ефиму Феодосий.
Ефим притащил крышку гроба и положил её на мёртвое тело так, чтобы она закрывала ноги. На виду осталась только голова.
— Мдаа… Туго дело, Ефим! — глубокомысленно почесал затылок Феодосий.
— А то… Я тебе говорил, что верзила! – сказал Ефим.
— И что делать будем?
— Не знаю… Думать надо…
Они вернулись к рюмкам и разлили по четвёртой. Феодосий во второй раз закурил “Беломорканал”.
— Ну что делать-то будем, Ефим, а? Хоронить-то надо, а если гроб делать возьмёмся, то уж сгниет совсем — тянуть не стоит…
— И вправду! — подтвердил Ефим и продолжал думать.
Так они думали ещё пять минут. К этому времени тяжкий дух мертвечины не на шутку разгулялся по всей мастерской так, что его быстро учуяли местные мухи.
Ефим раздражительно отмахивался.
— Поналетели твари, вон их сколько! Нет, чтоб подождать, а они тут как тут!
Феодосий докуривал сигарету. И тут хмельную голову Ефима посетила весьма оригинальная мысль.
— А что, если мы с тобой, Феодосий, треснем ему по шее колуном, а? Он и влезет!
Феодосий замер в недоумении.
— Как так?
— А вот так! Долбанем разок и положим по-человечески, а то сам видишь, чего творит — мух сколько наплодил!
— Да нет, брат, это уже не смешно! Хоронить лучше с головой, а то на что она ему?
— Дык тебе какой прок от мертвеца-то? Тем более, никого у него не было отродясь, сиротой был! Жена давно уж померла, а детей у них нет! Никто и не пожалуется! Ну, решайся, Феодосий!
Тот почесал челюсть.
— И в правду, никому он не нужен, а хоронить надо…
— То-то же! — обрадовался Ефим.
Феодосий снова призадумался, а потом махнул рукой.
— Ай, была-не была! Чего теперь мух кормить?! Тащи колун, Ефим, рубить будем!
Ефим принёс колун. Феодосий убрал крышку гроба.
— Погодь, — сказал Феодосий, — давай для начала малость оттащим его назад, чтобы удобней было… головёнку его ловить…
Феодосий нашёл старый мешок и встал у изголовья мертвеца.
— Забрызгает, пади!
— А ты рубаху сними! — посоветовал ему Ефим.
Феодосий снял рубаху и заправил её в джинсы. Через минуту всё было готово к осуществлению задуманного. Ефим должен был рубить мёртвую голову Митрофана, а Феодосий ловить её в специально приготовленный для такого дела мешок.
— Ну, Ефим, только не мешкай! Дрова хорошо рубишь?
— А то! Сам видал!
— Ну, давай, на счёт три…
Ефим, покачивая колуном вверх вниз, прицеливался к шее Митрофана.
— Раааз…двааа… три!
Ефим высоко поднял колун и ударил прямо в кадык мертвецу. Раздался дробящий звук стального лезвия о неживую плоть. Голова тут же отскочила и кувырком нырнула в мешок.
— Поймал? — спросил Ефим.
— Ага! Тяжелая, мымра! А кровищи-то сколько, бог ты мой!
Местами забрызганный кровью, Феодосий поднял перед собой мешок, который в одном месте был насквозь пропитан красным пятном отрубленной части головы.
Ефим улыбнулся.
— Ну вот, теперь точно влезет! Айда! Ложить будем!
Феодосий хотел было бросить мешок под стол, но внезапно передумал и предложил Ефиму идею, как можно с пользой для них обоих, распорядиться головой Митрофана.
— Постой, а может голову не будем закапывать, а?
— А на что она нам?- вопросительно взглянул Ефим на Феодосия.
— А чего пропадать добру?! Мы её свиньям! Пущай жрёт скотина — больше пользы будет.
Ефим был приятно удивлён столь умным предложением Феодосия.
— А то, хорошая идея, Феодосий… “Голова”!
Так два пьяных деревенских гробовщика Феодосий и Ефим нашли выход из весьма щекотливого дела. Безголовый Митрофан был похоронен на местном кладбище. Правда, гроб был намертво заколочен самыми большими гвоздями, сколько имелось таких в их мастерской. Сама голова была по кускам скормлена старой свинье Марусе, которая была съедена на девятый день поминовения после кончины Митрофана.